Картер Браун - Том 20. Смертельный поцелуй [Коварная Саломея. Соблазнительница. Труба зовет. Смертельный поцелуй]

Любопытно, одиноко ли ей сейчас?

— Джонни! — Лицо блондинки, открывшей дверь, выражало крайнее нетерпение. — Ты забыл свой ключ?

Тут она взглянула на меня, и рот ее от удивления превратился почти что в букву «О». Но даже с широко открытым ртом она выглядела довольно мило, как будто ее только что кто-то неожиданно поцеловал и она не может сообразить, понравилось ей это или нет.

Ее шелковистые светлые волосы были коротко подстрижены, и легкая пушистая челка едва касалась левой брови. На ней был кремовый костюм из легкого шелка, узкая юбка тесно облегала округлые бедра, и лиф блузона был приятно наполнен. По кремовому шелковому полю шел изящный голубой абстрактный рисунок.

— Вы что-нибудь потеряли? — спросила она холодно. — Или вы из бюро по переписи населения и собираетесь проверить мои данные в своих заумных бумажках о статистике рождаемости?

— Я Дэнни Бойд, — сказал я. — «Сыскное бюро Бойда» в Нью-Йорке.

Я чуть повернул голову — так, чтобы поразить ее безупречным совершенством моего левого профиля, который с первого взгляда должен сводить с ума любое нормальное существо женского пола. Но мне, увы, все время не везет, и большей частью я встречаю каких-то ненормальных особ. Взгляд блондинки выражал ледяную скуку, и я быстро повернул голову обратно.

— Дэнни… Бойд, — повторила она медленно, и слова эти прозвучали как самое грязное ругательство из последнего бестселлера. — Что бы это могло значить?

— Многое, голубушка, — сказал я доверительно. — Твой дядя и опекун скучает по тебе с тех пор, как ты уехала. Он хочет, чтобы ты вернулась домой, и поэтому нанял меня, чтобы я доставил тебя живой и невредимой в его нежные объятия. — Я немного подумал и решил, что выразился не лучшим образом. — Ну, нежные объятия — это, так сказать, фигура речи, я просто имел в виду дядину привязанность к тебе, и ничего больше, ясно?

Она пристально глядела пару секунд куда-то поверх моего плеча, потом медленно покачала головой.

— Смешно, — сказала она рассеянно. — Я его что-то не вижу.

— Кого?

— Маленького человечка с большой сетью, — отрезала она. — Даже не пытайся убеждать меня, что ты не спятил. Ты форменный псих!

— Не пора ли нам прекратить ломать комедию? — спросил я обиженно. — Ты Линда Морган, правильно?

— Ясное дело, нет! — огрызнулась она, быстро отступив на шаг и держа рукой дверь.

— О’кей, — вздохнул я. — Значит, Джоан Мортон — это вымышленное имя, под которым ты появляешься здесь, на Западном побережье, так?

— Как, вы сказали, ваше имя? — снова спросила она.

— Дэнни Бойд. — Про себя я отметил, что терпение не стоит мне так много теперь, когда я ее нашел. — Твой дядя Тайлер Морган нанял меня, чтобы тебя отыскать, как я уже говорил.

Тут она попыталась захлопнуть дверь, но в последний момент я подставил ногу и слегка подтолкнул дверь плечом — так, чтобы она вновь открылась, и блондинка отступила в глубь комнаты.

— У меня рефлекс, — объяснил я ей, входя в комнату. — Я всегда точно знаю момент, когда женщина готова сказать «нет». Она выражает это всем своим видом, а кто может себе позволить в наше время, когда налоги растут не по дням, а по часам, тратить вечер впустую?

Верхняя часть блузона вдруг натянулась, обозначив высоко вздымающуюся грудь.

— Проваливай отсюда немедленно, — почти прошептала она. — Или я сейчас заору на всю округу!

— Перестань дурачиться, Линда, — оборвал я нетерпеливо, прикрывая за собой дверь. — Твой дядя заплатил мне, чтобы я проводил тебя в Нью-Йорк. И что бы ни заставило тебя бежать из дома, он сделает все, чтобы оно больше не повторилось. Так он пообещал.

На ее лице был написан неподдельный испуг, что вовсе не подходило к характеру девушки, рожденной на Саттон-Плейс и, как говорится, с серебряной ложкой во рту. Тайлер Морган — ведущее колесо транспортного бизнеса; я даже вздрогнул при мысли, что позволил себе пошутить на его счет, хоть и не вслух.

— О’кей, — произнесла она тихо, и туго натянутый верх лифа немного обмяк. — Прежде чем продолжать разговор, мистер Бойд, я приготовлю что-нибудь выпить, если вы не возражаете.

— Прекрасно! — сказал я, искренне надеясь, что голос мой звучит убедительно. — Ведь никаких причин ссориться у нас нет, правда, Линда?

— Я… я думаю, нет. — Это прозвучало не очень уверенно.

Наблюдая, как она, плавно покачивая бедрами, направляется к мини-бару, я вновь убедился, что лучший материал, подчеркивающий каждый изгиб движущегося женского тела, — это шелк. Она неожиданно метнулась к открытой двери спальни. Я было подался за ней, полагая, что она собирается удрать, но она просто закрыла дверь и продолжила свой путь к бару.

Я все же успел заглянуть поверх ее плеча до того, как она закрыла дверь, и этого оказалось достаточно, чтобы возбудить мое любопытство. Странная дамочка с четырьмя ногами, две из которых оставлены в спальне? Может, она права, и я законченный псих, — но, успев мельком заглянуть в спальню, я заметил там пару ног от колен и ниже. Одна аккуратно облачена в прозрачный нейлоновый чулок и туфлю на высоком каблуке, вторая — голая и босая.

— Скотч с содовой, — сказала блондинка, возвращаясь ко мне со стаканом в каждой руке. — Надеюсь, это сойдет, я не люблю замысловатые коктейли.

Я оказался ближе, чем она ожидала; нервно дернувшись, она пролила хороший скотч на ковер.

— Что с тобой, милая? — спросил я ласково. — Судя по твоему поведению, ты что-то скрываешь.

— Что мне скрывать? — ответила она с дрожью в голосе. — Ты меня нашел, так вези к дядюшке, — чего же еще?

— Да, но только в том случае, если ты Линда Морган…

— Я тебе уже говорила, что это я, — оборвала меня она. — Тебе показать родимое пятно в доказательство?

— Наоборот, ты утверждала, что ты не Линда Морган, — возразил я. — И теперь ты заставляешь меня волноваться. Может, те две ноги в спальне принадлежат Линде Морган? А?

Я толкнул дверь в спальню, она открылась, и в тот же момент блондинка бросилась к входной двери. Мы столкнулись, и она внезапно вцепилась ногтями мне в лицо. Я взвыл от боли, когда ногти оставили многочисленные царапины на щеках, затем схватил ее за оба рукава и оттолкнул от себя. Взбешенная, она рванулась из моих рук, тонкий шелк порвался, и я остался стоять, сжимая две длинные полоски ткани, а она отшатнулась, пытаясь сохранить равновесие.

До меня вдруг дошло, что она не носит бюстгальтера, так как взору моему предстал острый кораллово-розовый сосок ее округлой груди. В любое другое время я бы остановился, чтобы насладиться таким зрелищем, будучи самым прилежным учеником матери-природы, какого только можно найти. Но теперь меня больше интересовало то, что находилось в спальне.

Ее ногти снова нацелились на мое лицо, когда я попытался подойти ближе. Я схватил ее за запястье, скрутил ей руки за спиной и потащил к ванной комнате. Один толчок — и она оказалась в кабинке для душа. В двери ванной торчал прекрасный старомодный ключ. Я вытащил его из скважины и вышел.

— Почему бы тебе не принять душ и немного не охладиться, милая? — почти прорычал я, затем прикрыл дверь и запер ее снаружи.

Пять секунд спустя я был уже в спальне, разглядывая обладательницу второй пары ног, которые так оригинально привлекли мое внимание. Ею оказалась еще одна блондинка, одетая в летнее хлопчатобумажное платье с ярким пестрым рисунком; она лежала ничком на кровати. Когда я внимательнее пригляделся, то понял, почему одна нога у нее голая, — кто-то затянул снятый нейлоновый чулок вокруг ее шеи, и блондинка была мертва. Я выпрямился и закурил сигарету, наблюдая, как солнечные лучи, косо падая сквозь жалюзи, полосами освещают пестрый рисунок платья. Я стал просчитывать варианты и припомнил что-то похожее: девушка, задушенная нейлоновым чулком… В течение последних двух недель было совершено еще три убийства по точно такой же схеме — и все в радиусе двадцати миль от городка. Если это будет продолжаться, Санта-Байя потеряет свою репутацию первоклассного морского курорта, расположенного в пятидесяти милях от Кармела.

Телефон находился в гостиной, и я нехотя направился туда. Вся эта история предназначалась для полицейских, и я знал, что она им понравится не больше, чем мне. На их языке понятие «частный детектив» равнозначно последней дешевке, и когда я сообщу им еще об одном убийстве, совершенном, бесспорно, каким-то психопатом, вряд ли они полюбят меня как родного брата.

Я уже потянулся за телефонной трубкой, и тут резкий голос позади меня скомандовал:

— Брось!

Я медленно повернулся и первым делом увидел нацеленный на меня короткоствольный полицейский револьвер, а затем и того, кто его держал. Это был приземистый малый со смуглым лицом, которое выглядело так, будто его потерли несколько раз наждачной бумагой. Одет он был довольно небрежно: в мятый поношенный костюм, отсвечивающий радужным блеском, — эффект, обратный маскараду хамелеона, уж он-то никогда не сольется с окружающей средой! Лицо его выражало поразительное спокойствие, и рука, державшая револьвер, нисколько не напрягалась, выдавая в нем профессионала.